Корней Чуковский. Живой как жизнь (12+)

Чуковский, К. И. (1882-1969). Живой как жизнь: о русском языке / Корней Чуковский. - Москва: ОГИЗ : АСТ, 2022. – 318 с. - (Библиотека филолога).  (12+)

«Живой как жизнь» — главная книга Чуковского, посвященная русскому языку, его истории и современности, законам его развития.

Корней Иванович Чуковский (1882-1969) подарил детям множество прекрасных сказок, а людям, которым небезразличны история и судьба русского языка, - эту книгу. "Все мы, - говорит Корней Иванович, - должны биться за то, чтобы наш язык не сделался "мертвым как смерть"". А потому эта книга не просто сборник лингвистических наблюдений и анекдотов, но и увлекательный разбор вопросов, над которыми ломают копья и сегодня. Как сохранить чистоту и образность русского языка? Портят ли его заимствования и жаргонизмы? И почему канцеляризмы - самый страшный и опасный недуг, угрожающий русскому языку?

Мы больше не слышим в кафе и ресторанах некогда популярное слово "фриштикать"; потихоньку забываем, что спутники могут не иметь отношения к космосу; лишь единицы вспомнят, как расшифровывается загс; и уж совсем никто, когда говорит: "Это меня ошеломило", не думает о богатырском шлеме. Любой живой язык вечно движется, вечно растет, а русский язык - "Живой как жизнь".

Отрывки из книги:

«По-новому осмыслился глагол воображать. Прежде он означал фантазировать. Теперь он чаще всего означает: чваниться, важничать.

— Он так воображает, — говорят теперь о человеке, который зазнался.

Правда, и прежде было: воображать о себе («много о себе воображает»). Но теперь уже не требуется никаких дополнительных слов.

* * *

Очень коробило меня нескромное, заносчивое выражение я кушаю. В мое время то была учтивая форма, с которой человек обращался не к себе, а к другим:

— Пожалуйте кушать!

Если же он говорил о себе: «я кушаю» — это ощущалось как забавное важничанье.

Прежде, обращаясь к малышам, мы всегда говорили: дети. Теперь это слово повсюду вытеснено словом ребята. Оно звучит и в школах, и в детских садах, что чрезвычайно шокирует старых людей, которые мечтают о том, чтобы дети снова стали называться детьми. Прежде ребятами назывались только крестьянские дети (наравне с солдатами и парнями).

Дома одни лишь ребята.

Было бы поучительно проследить тот процесс, благодаря которому в нынешней речи возобладала деревенская форма.»